Подписав акционерное соглашение по трансбалтийскому газопроводу Nord Stream 2, “Газпром” де-факто сформировал блок крупнейших европейских энергокомпаний, заинтересованных в поставках российского газа в обход Украины. Реализация проекта сделает Германию основным центром распределения российского газа в Европе и, по сути, позволит отказаться от поставок через Украину и лишит Киев транзитных платежей. Такой подход резко противоречит публичной политике Берлина, по-прежнему поддерживающего Киев. Но эксперты напоминают, что Германия как ключевая страна Евросоюза может себе позволить подобное отклонение от его политической линии в пользу своих экономических интересов, пишет “Коммерсантъ”.

Как и прогнозировало издание, “Газпром” на Восточном экономическом форуме подписал с европейскими энергокомпаниями обязывающее акционерное соглашение по строительству газопровода Nord Stream 2. Монополия будет владеть контрольным пакетом, немецкие E.On и Wintershall, австрийская OMV и англо-голландская Shell получат по 10%, французская Engie — 9%. Подписание не анонсировалось до последнего момента, даже пресс-секретарь президента Дмитрий Песков еще на прошлой неделе опровергал подписание соглашения на форуме во Владивостоке.

Кроме того, “Газпром” неожиданно вернулся к сделке по обмену активами с немецкой BASF (материнская компания Wintershall). Переговоры по ней начались еще в 2012 году, но в конце 2014 года она была остановлена по инициативе немцев, хотя Еврокомиссия дала свои разрешения. За две недели до этого “Газпром” отменил проект South Stream, а уже этой весной глава компании Алексей Миллер в Берлине заявил, что если ЕС хочет уйти от отношений взаимопроникновения и взаимозависимости в газовой сфере, то и “Газпром” будет менять свою стратегию. На рынке это заявление восприняли как отказ от политики выхода на конечного потребителя в Европе, которую “Газпром” вел десять лет. Теперь, закрывая сделку с BASF, “Газпром” совершил еще один крутой поворот: монополия консолидирует доли в компаниях по сбыту и хранению газа в Германии Wingas, WIEH и WIEE и получает 50% в WINZ (владеет месторождениями в Северном море). Это противоречит идее выхода из европейских активов и ставит “Газпром” под удар в том случае, если на компанию будут распространены санкции.

Но сделка свидетельствует и об изменении позиции BASF. По словам источников, знакомых с ситуацией, немецкая компания затормозила сделку, поскольку “она была невозможна в тех политических условиях”. “В прошлом году BASF была очень осторожна и не собиралась идти на конфликт с политическим руководством Германии из-за отношений с “Газпромом” — видимо, сейчас такого конфликта нет”,— замечает один из собеседников. Другой источник уверяет, что сейчас BASF сама предложила закрыть сделку, поскольку для немцев было важно избавиться от низкорентабельных для них газовых активов. В BASF и “Газпроме” от комментариев отказались. “Сейчас эту сделку нужно расценивать чуть шире, чем бизнес-кейс. Это может быть нащупыванием общей базы для совместных шагов, в том числе и в политике”,— считает Мария Белова из Vygon Consulting.

Само по себе подписание соглашения акционеров по Nord Stream 2 уже свидетельствует о том, что в ЕС, как и прежде, нет единой позиции ни по отношениям с “Газпромом” в целом, ни по наиболее острому сейчас вопросу транзита газа через Украину. Крупнейшие энергокомпании Британии, Франции, Германии и Австрии подписались под проектом, реализация которого если не прекращает, то минимизирует транзит газа через страну, которую политически все эти государства продолжают поддерживать. Соглашение идет вразрез с позицией Брюсселя: по мнению вице-президента ЕК Мароша Шефчовича, никакие газопроводы в обход Украины не нужны. Оно также выглядит как дискриминация южных стран ЕС, которым в прошлом году США и Еврокомиссия помешали построить South Stream. Теперь же предлагается строить газопровод, который при мощности 55 млрд кубометров в год принесет миллиарды долларов транзитных платежей не Болгарии и Венгрии, а Германии и Чехии. Кроме того, практически весь российский газ будет приходить в Европу через Германию, что обеспечит немецкие газопроводные компании стабильными денежными поступлениями на десятилетия.

“Участники South Stream — Болгария, Греция и Италия — страны не того веса, которые могут добиться решения вопреки общей политической линии, а Германия сможет”,— считает глава Совета по внешней и оборонной политике Федор Лукьянов. По его мнению, Берлин по-прежнему привержен идее диверсификации газовых поставок и сокращения зависимости от России и будет политически поддерживать Украину, но тут выбрано прагматичное решение.

“Груз всякого рода ответственности на немцах велик, Германия сейчас главный хранитель европейских ценностей, и в этой ситуации немецкий бизнес опасается, что долговременный конфликт с РФ может подорвать гарантии развития экономики”,— говорит господин Лукьянов. “В Германии считают, что Украину нужно поддерживать, но путь к демократии и реформам очень длинный, и мы теряем время — украинскую газотранспортную систему нужно модернизировать, но инвестировать никто не готов”,— говорит научный руководитель Германо-российского форума Александр Рар, добавляя, что от Германии “требуют и обеспечения энергобезопасности, и денег в кошелек ЕС”. Он подчеркивает, что планы по Nord Stream 2 не нарушают законодательства ЕС, в том числе Третьего энергопакета, а подход к проекту отражает сохраняющееся разделение между позициями “старого Запада” и нового Востока Европы.

Собеседники согласны с тем, что очень важной окажется позиция США. “Сейчас ведутся очень важные для ЕС и Германии переговоры с США по трансатлантическому договору о свободной торговле (TTIP), в ходе которых Вашингтон предлагает поставлять в Европу свой газ”,— отмечает господин Рар, добавляя, что “США выступали и против первого Nord Stream, но все было построено”. По мнению господина Лукьянова, США мало что могут сделать — восточной политике Германии уже полвека, и “всегда, когда речь заходила о ее прямых интересах, Германия добивалась своего”. “Немцам придется отвечать на неприятные вопросы, но не факт, что они собираются полностью лишать Украину транзита. Скорее всего, они постараются сделать так, чтобы разрыв “Газпрома” с Киевом не был резким”,— полагает он. Мария Белова считает, что важность соглашения по Nord Stream 2 в том, что теперь можно начинать аргументированный диалог, на какой срок целесообразно сохранить минимальный транзит через Украину (8-10 млрд кубометров в год). Впрочем, по словам источников в отрасли, уже при падении транзита ниже 40 млрд кубометров в год эксплуатация украинской ГТС нерентабельна и Киеву придется консервировать часть системы.